it's getting better all the time

Неделя беспросветного вьебывания на работе напомнила мне об одном открытии юности. (Чем дальше в лес, тем меньше откровений, так что приходится ностальгически перебирать старые открытки, да).

Собственно, открытие и относилось к делам-удилам - к их бузинесной версии, по крайней мере. Итак, на трибунах становится тише. Коль скоро бузинес в своих обычных задачах затрагивает, в лучшем случае, мозг (меж тем сердце, душа и прочие эстетико-этические рецепторы остаются нетронутыми), работа наизнос представляет собой лучшее плацебо из всех возможных. В периоды упадка и тоски, в сомнительные периоды и в периоды откровенно никакие - нет более действенного (во всех смыслах) способа перейти в "режим ожидания" на нужный (or should I say - ненужный?) срок. Только пашня без страха и упрека.

Усталость на стадии "как бы не вырубиться за рулем" сама по себе целебна и спасительна: последние ошметки рефлексии отлетают за пару верст до этой отметки, и поезд прибывает на станцию отформатированным по самый тамбур. Голова по-настоящему пуста, светла и просторна. Похуй как состояние души. Поводы для переживаний невозможно вспомнить.

Когда же усталость настигает на выходе из иосифа... Пока ты там, внутрях, не разгибаясь, хуячишь маркетинг вперемешку с PR (я помню, что есть и другие виды работ, а хуле толку?), воздух вокруг пропитан ощущеньем, будто все это действо имеет хоть какой-то смысл, несет в себе мало-мальское значение. Можно даже схватить эмоцию вроде "Почему опять все вокруг такие пидарасы" и курить не тупо, как корова сено жует, - но нервно и взволнованно, стряхивая пепел в вообще и матюкая пробки на Садовом кольце, как бы сдаваясь (в трагическом бессилии поверженного Прометея) перед пробками в головах клерков. Можно перебить очередную мудацкую повесть про вчерашнюю парковку или сегодняшний обед - и тоном терминатора обсудить дела, игнорируя молчаливое страданье в глазах своей случайной клерковской жертвы. В этой игрушке - бузинесе - как и в древней народной игре "Марио", тоже есть свои "ягодки" и бугорки для перепрыгивания. При желании можно и развлечься, и заняться.
На то время, пока ты в иосифе.

Выползая же в сумерки божьи, будто опрокидываешься в вечное сиянье пустоты. И летишь, летишь в своей опустошенности. Чуешь себя картонным человечком. Или даже просто чем-то картонным, фигуркой из бумаги. Зовите меня Оригами. Никаких мыслей. Никаких сожалений. Никаких сомнений.

Но есть нюанс, да. Плацебо это не делает главного: не лечит доверчивых. Недели в несознанке, месяцы на автопилоте, полгода "режима ожидания" - и на выходе ты тот же, что и в момент погруженья. Ни капли мудрости, ни шага вперед, ни на ватт просветленья. Окромя усталости и рабочих же навыков, бузинесные одиссеи ничего не привносят, - только жрут время. Если очень нужно скормить пару ведер - эта скотинка не подведет, еще и палец откусит. С другой стороны, если для перемен вдруг за каким-то хером потребовались именно "проф"-наработки, клок шерсти с паршивой овцы в руках останется.

Кажется, засим открытие юности себя исчерпало, поэтому, чтоб так сразу под стол не падать, бормочу под занавес: забрала нынче из Озона книжку "Журналистика Китая", увесистую дуру, не помню уже чем приглянувшуюся мне года полтора назад. Тогда она стоила тыщу рублей, а давеча вдруг случилась на нее 50%-ая скидка - и я, конечно, не устояла. Zomby-mode не выключается даже в аварийно-усталом состоянии, и лампочка "выгодная сделка" не перегорит и в ядерную зиму. Как смогу воспринимать отвлеченные от выручки, маржи и трафика тексты, так сразу и отпишу, хороша ли пицца с анчоусами.

И напомните мне при случае, что на ипподроме сезон, а в консерву Минц должон подъехать в начале мая.