интервью с вампиром

"И бедным людям, и богатым
мы в равной степени нужны",
- сказал патологоанатом
и вытер скальпель о штаны (с)

Вопрос дня: как бы так изловчиться, чтобы за оставшееся время не озвереть вконец? Все-тки среди клерков слишком много, как бы это, тех, кто, может, и не суки, но телеграмму точно не получали.

Я же - вы не поверите, конечно, - белоснежка не люблю ругаться, размазывать по стене, вскрывать консервным ножом. У меня оно слишком хорошо получается, чтобы любить: напротив, то и дело придерживаю лошаденков, а ну как кого хрупкого затопчут. Демоны, понимаете, и без того наружу просятся, едва справляюсь. Пожалели бы! Но нет, но нет. Прут мудаки, под копыта бросаются, за рукав хватают: мол, ну долбани уже как следует, до кости! У них привычка, я понимаю. Может, ужо и зависимость, сочувствую. Но я-то здесь причем - я, беззащитный мстительный баск?

И ведь что страшно, други: в иосифном спейсе nina speaking уменье задать золотого петушка чужой маковке - приветствуется и поощряется (если, конечно, маковка не начальничья, и то - по обстоятельствам). Это называется менеджментом. За это платят премии и повышают зарплату на три рубля. Ставят в пример. Пестуют и чтут.

Наблюдаю вот эволюцию в отдельно взятом персонаже. Барышня со схожими задатками (способность звездануть компенсирована воспитанием) потихоньку не просто раскрылась во все семь лепестков, но и, по собственному признанию, вошла во вкус. Теперь ей нравится. Тонизирует. Забавляет. Каждый день можно играть в войнушку, мечта! Куда уходит детство, туда идем и мы.

И вот чует сердце, еще чуть-чуть, еще полшага - и я тоже туда же. Обращуся в чудище, и вдруг окажется, что нигде не жмет, и понеслась, и уже мутант пятого уровня.

А ведь хочется сберечь остатки человечьего. Пригодятся же! Не здесь, так перед Озирисом.